Дело в шляпе: история шляпной моды
Долгое время дамская шляпа считалась подходящей только для охоты или верховой езды, но затем настал период, когда ее господство стало безграничным. «Нет шляпы — нет женщины», — говорили категоричные англичанки. Им вторили романтичные француженки: «Дама без шляпки — что Эйфелева башня без верхушки».
Но всех превзошли поэтичные итальянки, утверждавшие: «Все имеет цену, только красивая шляпка бесценна».
Много столетий женщины в разных концах земли обходились без шляп — для защиты от солнца и дождя носили платки и чепцы, а сложные и богато украшенные головные уборы надевали лишь на свадьбу. Вес этих уборов мог быть и 10 кг, как у невест африканского племени гереро — их кожаные шлемы были увешаны спадающими до пят бусами из раковин и слоновой кости. Не менее впечатляюще выглядели монгольские двурогие шапки и казахские саукеле — высокие войлочные тиары, щедро украшенные серебром, кораллом и жемчугом. Высота их достигала 70 см, а стоили они дороже сотни лошадей — притом что их надевали всего один раз и никогда не передавали другим, чтобы не отдать вместе с ними свое счастье. Со временем роскошные уборы стали носить по праздникам, а кто побогаче — надевали их при любом выходе в люди.
На Руси таких «шляп» было множество: высокие кокошники, рогатые кики, сороки в форме каблука. Их украшали жемчугом, бисером, цветными стеклами, а то и драгоценными камнями.
В Европе женщины не носили шляп до конца Средневековья — ведь они почти все время проводили дома, к тому же церковь запрещала «суетным дочерям Евы» лишние, с ее точки зрения, наряды и украшения. К мужчинам этот запрет не применялся, и они могли позволить себе какие угодно головные уборы. Чем и пользовались, изобретая сперва богато украшенные шлемы, потом шляпы с перьями, треуголки и цилиндры, а на Востоке — грандиозных размеров чалмы и тюрбаны. Женщины смогли включиться в эту гонку тщеславия только в конце XIV века, когда в Бургундии был изобретен эннен (геннин) — высокий колпак с вуалью на каркасе из проволоки.
Берет дамы, который стоил целое состояние. Середина XVI века
Королева Франции Изабелла Баварская, бдительно следившая за европейской модой, внедрила новинку при дворе, и скоро все знатные дамы стали носить эннен, стараясь превзойти друг друга его высотой. В дворцовых покоях спешно увеличивали двери, чтобы в них могли войти красавицы в метровых головных уборах. Католическая церковь сурово осудила эннены, по своей привычке сжигая их на кострах, — хорошо хоть не вместе с владелицами. Дорогие и неудобные эннены прожили недолго — век спустя женщины вернулись к привычным чепцам и платкам.
В XVII веке в моду вошли кружевные наколки «фонтанж», а в конце столетия Людовик XIV сделал популярными громадные напудренные парики. Дамы, особенно не наделенные пышной шевелюрой, охотно использовали новинку. Вскоре каждая посетительница придворных балов и светских салонов стала носить на голове настоящую башню из чужих волос, смазанных салом и обильно усыпанных пудрой. Уважающие себя дамы имели в своем гардеробе по несколько париков разного цвета — их смена позволяла отразить настроение или, скажем, радикально изменить внешность, отправляясь на любовное свидание. Не довольствуясь париками, многие украшали их цветами, перьями или целыми композициями — там можно было увидеть корабли под всеми парусами, многобашенные замки и аллегорические сцены наподобие «изгнания Адама и Евы из рая».
Чтобы сберечь эту красоту от дождя и ветра, на улице ее укрывали огромным шелковым капором, прозванным «калаш» (коляска). Дамы скромные или вольномыслящие носили парики поменьше, водружая на них шляпы, подобные мужским, — в такой живописец запечатлел королеву Марию-Антуанетту. Со сделанной для нее за одну ночь шляпки началась карьера Розы Бертен — первой законодательницы шляпной моды. Долгое время дамская шляпа считалась подходящей только для охоты или верховой езды. Екатерина II любила надевать ее с охотничьим костюмом, как и ее современница — Мария-Терезия Австрийская.
Благодаря коронованным особам шляпы вошли в моду. В московском Алмазном фонде хранится кукольная шляпка 1770-х годов, украшенная бриллиантами, рубинами и изумрудами. До появления модных журналов дамы выбирали наряды, глядя на выставленных в витринах кукол, носивших имя Пандора. Подобно этой мифической особе многие модницы «галантного века» навлекли на себя несчастье — их головы вместе со шляпками скатились с гильотин революционной Франции. В те грозные годы парики бесповоротно ушли в прошлое, и женщины вновь надели чепцы. Но шляпа осталась — ее носили артистки и прочие представительницы «свободных профессий», включая тружениц панели. Если раньше шляпки делали из шелка или атласа, то теперь главным материалом для них стал фетр — тонкий войлок из шерсти коз или кроликов. Теперь дамы стали чаще путешествовать, надевая в дорогу капот — плащ с капюшоном, пришедший из мужской моды.
Княгиня Наталья Голицина. Легкий кружевной тюрбан с золотыми лентами — настоящее произведение искусства
Эпоха романтизма принесла с собой новые веяния. Знаменитая писательница Жермена де Сталь ввела моду на восточные тюрбаны, за что язвительный Гейне прозвал ее «султаншей литературы». Тюрбан, украшенный бисером и перьями, требовал долгой укладки, поэтому его надевали только во время торжественных выходов в свет. Проще были токи — небольшие тюрбанчики, которые не наматывали, а просто надевали на голову. Их носили на балу, а чтобы они не сваливались во время танцев, приматывали или даже приклеивали к волосам. Бальным убором считался и бархатный берет — вспомним пушкинскую Татьяну, сразившую Онегина малиновым беретом. Пушкинисты, впрочем, отметили, что берет такого цвета был уместен разве что на маскараде — замужним дамам приличествовали менее яркие оттенки. Светская молва бдительно следила за шляпами: женщина, одетая слишком вызывающе или немодно, вызывала всеобщее осуждение. Вердикт закрепляли журналы мод, сообщавшие, например, что «капотики из крепа цвета трубочиста и василькового считаются теперь вульгарными».
В первой половине XIX века женщина из высшего общества не снимала головной убор в течение всего дня. Утром ночной чепец сменялся утренним из легкого тюля или муслина, расшитого бисером. Для прогулок надевали легкую английскую шляпку с кружевами и атласными лентами. В гости или за покупками отправлялись в шляпах французских (или флорентийских) — больших, украшенных цветами и перьями. Девушки предпочитали маленькие шляпки «Биби», тоже с пером. Для путешествий предназначались капоры или «кибитки» — шляпы с широкими полями, которые можно было завязывать под » подбородком. Самыми нарядными и «оперенными» были шляпы для театра, причем дамы, конечно, не снимали их во время представления, порой совершенно заслоняя сцену сидящим сзади.
Снимать шляпу на людях вообще было неприлично и к тому же непросто — как уже говорилось, нередко ее привязывали к волосам. Часто шляпы и вовсе представляли собой непрочную конструкцию из лент, перьев и ткани, кое-как скрепленную блондами — кружевами золотистого «блондинистого» оттенка.
Модные магазины чуть ли не ежедневно предъявляли покупателям новые шляпки — только с 1815 по 1830 годы их появилось 10 тысяч! Новизна при этом заключалась не в форме головного убора, а в отделке, цвете, манере носить.
В 1826 году газета «Московский телеграф» рекламировала русский ток «из булавчатого бархата, убранный шелковыми снурками», турецкие токи, «у которых на переди видны два полумесяца, сделанные из галунов», и испанские — «такие, у которых сверху золотая испанская сеточка, а украшение составляет торсада (витая лента), наклоненная вправо».
Соломенная шляпка была предметом вожделения женщин 1910-х годов
В поисках новых материалов модельеры в середине XIX столетия сделали популярными шляпки из итальянской соломки. Их насчитывалось больше 20 видов, самый популярный из которых назывался именем героини сентиментального романа С. Ричардсона «Памела». В конце века, во время строительства Панамского канала, соперников потеснила широкополая «панама» ручной работы — вопреки названию, эти шляпы делали в Эквадоре. Они были очень дороги — каждая делалась целых пять месяцев, потому что по древним правилам времен инков мастера работали только при свете луны.
Из Италии пришла и мода на эгреты — перья белых цапель, из-за которой эти прекрасные птицы едва не оказались полностью истреблены. Нередко кровожадные модницы украшали шляпки не только перьями, но и чучелами птиц, а иногда целыми их гирляндами: особенно ценились блестящие, как самоцветы, заокеанские колибри. Ради перьев охотники ежегодно тысячами убивали страусов и райских птиц, белоснежных альбатросов и черных лебедей. Ношение перьев на голове создавало проблемы: нередко в них заводились насекомые, и владелицам приходилось окуривать шляпы серой. Чтобы сохранить блеск перьев, их рекомендовалось раз в неделю мыть в горячей воде с мылом.
В конце века защитники природы выступили наконец против истребления беззащитных пернатых, но перья цапель и страусов еще долго украшали шляпы вместе с бумажными цветами и фруктами из папье-маше. В Викторианскую эпоху приличная женщина просто не могла выйти на улицу или появиться в обществе без шляпы; в чепцах ходили разве что старухи и няньки. Зимние шляпки делались из фетра или панбархата, летние — из тюля или шелка на проволочном каркасе. На званые вечера по-прежнему надевали токи и береты.
Женская мода освоила и мужские головные уборы, в том числе военные: кивер, каску, пилотку. В холодной России даже светские дамы носили меховые шапки, да еще поверх пухового платка, но в помещении их тут же заменяли на принесенную с собой шляпку.
Центром шляпной моды оставался Париж, откуда новинки разъезжались во все концы планеты в изобретенных в конце века круглых шляпных коробках. Каждая дама старалась обзавестись собственной неповторимой шляпкой, а еще лучше — личной модисткой, учитывающей вкусы клиентки и ее статус. В Париже ходил анекдот о даме, которой муж изменил с модисткой, после чего она рассталась с… мужем, — ведь хорошую модистку найти куда труднее! Непременными аксессуарами женщины в то время были вуаль и шляпная булавка. Первая закрывала лицо от нескромных взглядов, вторая удерживала шляпку на голове, служа при этом дополнительным украшением — ее головку декорировали бисером, эмалью, стразами. Однако в толпе или в общественном транспорте острые концы булавок нередко царапали прохожих, а иногда даже выкалывали им глаза.
Коко Шанель начала свой путь к вершинам моды с торговли шляпками. 1913 год
В итоге власти крупных городов предписали снабдить булавки мягкими наконечниками, но те постоянно откручивались и терялись. Впрочем, терялись и сами шляпы — после гастролей великого певца Карузо в Нью-Йорке было найдено 30 шляп. Любительницы оперы то ли в восторге бросали их вверх, приветствуя кумира, то ли просто обронили в давке.
Каждая дама по-прежнему пыталась превзойти всех остальных размером и пышностью шляпы, что порой создавало комичное впечатление — особенно если дама не отличалась стройностью фигуры. По шляпе можно было судить не только о хорошем вкусе хозяйки, но и о ее социальном статусе. Наметанный глаз сразу замечал потертости, отвисшие поля, сломанные или потерянные перья. Поэтому новая шляпка была для женщины не просто желанным подарком, но и необходимой вещью, позволяющей устроить и карьеру, и личную жизнь.
После Первой мировой войны фасон шляпок радикально изменился: исчезли пышные ленты, банты, перья. Законодатели новой моды, особенно Коко Шанель, ввели в моду клош («колокол») — шляпку-колпак с узкими полями, которую носили натянутой на лоб. Неподражаемой Коко, кстати, принадлежит и фраза: «Настоящая женщина может сделать из ничего три вещи: салат, шляпку и скандал». В 30-е годы пляжный отдых сделал модными фетровые широкополые «федоры». В моду вошли и спортивные шапочки: велосипедные, лыжные, жокейские кепи.
В Советском Союзе шляпка на время оказалась вытеснена платками и косынками, но в годы нэпа вернулась снова. Новые модели подражали западным образцам, но использовали советские мотивы — например, украшали шляпы вместо цветов миниатюрными пропеллерами или красными звездами. Знаменитая Надежда Ламанова изготавливала шляпки, получавшие призы на зарубежных выставках. С концом нэпа профессия модистки сделалась полузапретной, и многим модницам пришлось делать шляпки самостоятельно по рекомендациям модных журналов.
Шляпы тем временем продолжали уменьшаться: плоские «пирожки», «грибки», тирольские шапочки с пером. Вуали и их уменьшенный вариант, вуалетки, по-прежнему были в моде, особенно во время войны: они скрывали заплаканные глаза и тени от усталости. После победы над нацизмом вуали исчезли, но шляпы остались, воспринимаясь как признак достатка и хорошего вкуса. Американский журналист, побывавший в 1949 году в Москве, писал: «Среди женщин шляпка на голове — признак хорошего заработка; менее обеспеченные носят шали или платочки, завязанные узлом».
Одри Хепберн в соломенной шляпе. Высокая тулья, широкие поля и… две розовые шелковые ленты.
Время шло, и молодые динамичные девушки стали предпочитать маленькие шапочки тамбурин и разноцветные беретики. В СССР такие же фетровые береты, только черные, носили прозвище «мечта телефонистки», и Окуджава пел о своей шоферше Наде: «Берет немыслимый такой на ней…» Интеллигентные дамы носили крошечные шляпки, тоже фетровые, не защищавшие ни от холода, ни от дождя и прозванные «менингитками». Народ сохранял пристрастие к платкам — шерстяным зимой, капроновым летом. Интересно, что точно так же повязывали платки под подбородком тогдашние западные звезды, от Софи Лорен до Одри Хепберн, только платки эти были шелковыми, и придумывали их лучшие модельеры.
Обворожительная Софи при этом обожала и шляпы, вспоминая в своей книге «Женщины и красота»: «Я питаю слабость к шляпам — сколько же их было у меня за всю жизнь! Они элегантны и эксцентричны, забавны и драматичны одновременно… Женщину в шляпе нельзя забыть… Мне повезло встретить в Париже настоящего творца шляп. Жан Берте берет соломку, фетр или ткань и на моих глазах, словно скульптор, создает прекрасный шедевр — именно то, что мне нужно… Берте гениален тем, что каждая его шляпка прибавляет что-то владельцу».
Каждый из корифеев «от кутюр» внес свой вклад в шляпную моду. Кристиан Диор, считавший, что «женщина без шляпы не одета», создал сотни шляп от строго классических до экстравагантных — наподобие складной шляпы-зонтика или шляпы «Биг Бен» с циферблатом. Еще необычнее были изделия Эльзы Скиапарелли, воплощавшей в жизнь фантазии своего друга Сальвадора Дали. Одну из ее шляп в виде розовой туфли на высоком каблуке купила известная модница того времени Дейзи Феллоуз. Другие шляпы изображали цыпленка в корзине, чернильницу, мороженое и даже баранью отбивную. Об этих головных уборах ходили легенды, но желающих носить их нашлось не так много.
50-е стали последним всплеском шляпной моды. В следующем десятилетии бунтующая молодежь обходилась вовсе без шляп, а солидные дамы вернулись к милому им стилю предвоенного десятилетия — маленькие шляпки неброских тонов из фетра и шелка, украшенные бантами, а для отдыха — широкополые фетровые «федоры».
Читайте также:
Понравилась статья? Вы можете её распечатать, отправить по почте или поделиться с друзьями в соцсетях: