Светлана Сурганова Моей первой любимой куклой была скрипка
Штрихи к портрету
По образованию Светлана врач-педиатр. «Думаю, что это самая сложная специальность в мире. Поэтому не решилась остаться в этой профессии и взять на себя такую ответственность. Я начала заниматься музыкой. К тому же так сложились обстоятельства, что я из врача сразу превратилась в пациента. А может, оно и к лучшему – меньше детей пострадало из-за того, что я не стала педиатром». Театральный опыт. В феврале 2014 года Светлана Сурганова вышла на сцену петербургского ДК им. Ленсовета в спектакле «Плавание» по Бодлеру.
Чем мы старше, тем больше привязанностей из прошлого…
Сурганова абсолютно свободна во всем – в творчестве, в общении, в жизни. Все, за что берется Светлана, она делает с радостью и удовольствием. А о людях, даже если кто-то причинил ей боль, всегда отзывается только добрыми словами. В общем, она талантливый и мудрый человек. – Наверное, хорошо помните, как вас мучили скрипкой в музыкальной школе? – Скорее я всех ею мучила. В пять с половиной лет это был мой абсолютно осознанный выбор – поняла, что хочу играть не на домбре, не на рояле или аккордеоне, а именно на скрипке. Увидела ее по телевизору и даже не знала, что больше мне нравится: как она звучит или как выглядит. И после того, как поступила в музыкальную школу и мне подарили первую «восьмушечку», она стала первой любимой куклой (до этого играла только в паровозики, машинки, огромные самосвалы и в доктора Айболита). Скрипку я кутала, укладывала спать рядом с собой, любовалась ею, любила и до сих пор люблю. – Многие страхи, комплексы и сомнения у нас из детства. Что вы перенесли в зрелость? – Не страх, а, скажем так, нелюбовь к телефону. Связано это с тем, что ственной был закреплен номер, которым пользовались все соседи. Аппарат находился через дверь от моей комнатки, и все эти «трын-трын-трын» и многочасовые беседы в какой-то момент стали мне очень мешать. Телефон меня раздражает. Не понимаю тех, кто может часами разговаривать по телефону! Общаться нужно вживую! – Для вас важен комфорт? – Очень, потому что бытовые условия, в которых я росла, были суровыми. Ванна стояла прямо на кухне. Тут же – одна четырехконфорочная плита и несколько столов. И если на закрытой стеклянной двери была задернута занавесочка, это значило, что в ближайшие полчаса там банно-прачечные процедуры и входить нельзя. К тому же огромные стаи клопов и тараканов, своры котов, собак, антисанитарные условия. И сейчас, наевшись питерского «коммунального рая», это совершенно не приемлю. Комфорт для меня заключается в том, чтобы было уютно и чисто, чтобы обязательно была какая-то зона уединения, пусть самое маленькое помещение, в которое я могла бы на сколько мне нужно часов удалиться поразмыслить, посочинять. – Но насыщенная кочевая жизнь не предполагает обустроенности, раз меренности и спокойствия. – Я к этому отношусь философски. Прелесть фестивалей, гастролей в том, что они завершаются и я могу нырнуть в свое уютное гнездышко. – Есть ли любимые вещи, книги, места, люди, с которыми вам уютно и надежно? – Я достаточно сентиментальна, и если прикипаю к месту или человеку, то обычно это навсегда. Могу с кем-то не видеться годами и встретиться так, будто вчера попрощалась. Если полюбила какой-нибудь фильм, могу пересматривать его из года в год с тем же упоением и находить в нем новое удовольствие. Например, «Служебный роман» – просто бальзам на душу. А еще приятные старые песни в исполнении Пугачевой, композиции оркестра Поля Мориа, Эннио Морриконе… Да много таких вещей… Одна из них – старый маленький пластиковый петух. Он такой шершавый, теплый – вещь из «раньшего» времени. Чем старше становится человек, тем больше привязанностей оттуда. Настоящее, а тем более будущее питает меньше, чем прошлое. – Сложно руководить мужчинами? – Я люблю их! Наслаждаюсь их умениями, талантами, уважаю их искусство. Мне кажется, они это понимают и это их вдохновляет, располагает ко мне. Это не просто коллектив, который пришел, отыграл-отработал и разбежался, это уже почти семья. Иногда приходится воспитывать, гасить негативные эмоции. Если возникают внутренние конфликты, стараемся делиться проблемами, после концерта сядем покушаем, все обсудим, все решим. Внутри коллектива все должно проговариваться. – Внешне вы производите впечатление довольно жесткого, сильного человека. Как это сочетается с лиричностью, часто надрывом и трагизмом в творчестве? – Внутренняя структура хрупкая, а чтобы сохранить этот хрусталь, нужно серьезное обрамление – прочная дубовая рама. – Где грань между глубоко личным и тем, что называется ремеслом ради денег? – Слава богу, не могу назвать себя ремесленником. Дилетантом, самоучкой – да. Все, что происходит, происходит в рамках моей жизни, и там нет четкого разделения: вот сейчас я артист, а тут – Света Сурганова со своими переживаниями. На сцене я такая, какая есть, даже лучше, раскрепощеннее. В жизни я намного более замкнутая, у меня куча комплексов. В обычной обстановке не могу себе позволить того, что позволяю на сцене. Наверное, сцена – мое альтер эго.
– Есть ли у вас внутренний определитель, система опознавания «свой – чужой»? – Да, по глазам и по улыбке. – Часто приходится идти на компромисс с окружающими? И легко ли Светлане Сургановой договориться со Светланой Сургановой? – (С интонацией Кинчева.) Компромисс не для нас! Ну а если серьезно, то это уже вопрос дисциплины. Я вывела правило для себя и всем русским людям рекомендую ему следовать: не жить в режиме цейтнота и дедлайна – если надо что-то сделать, то сделать это нужно вовремя, а не «авось завтра». Каждому событию отведен свой срок и свой темпоритм. Какие-то вещи нельзя делать очень долго, длинно, где-то же необходимо стаккато, где-то аллегро, где-то пиано, где-то лонго – вся жизнь как музыка! – Можете ли представить себя домохозяйкой? – Это профессия, тяжелый, изнурительный труд, причем рутинный, изо дня в день. Это то, к чему я абсолютно не приспособлена. Любая женщина, которая занимается домом, семьей, воспитанием детей, вызывает восторг, потому что знаю: я так не смогу. Нижайший им поклон! Нам, артистам, просто: сегодня здесь, завтра там, одна песенка, другая, тут тебя похвалили, там комплиментов напели, цветочки подарили… Не жизнь – сплошная радость и фейерверк…
– Что бы испытали, услышав песни «Сургановой и Оркестра» на какой-нибудь ретрорадиостанции?
– Мечтаю об этом! На новом альбоме есть композиция «Я уйду», которую прямо-таки вижу либо в каком-нибудь телесериале именно для этих прекрасных женщин, которые в основном проводят время в домашних хлопотах, либо на ретрорадио – мы просто созданы друг для друга! – Как бы отнеслись к просьбе выступить на рок-дискотеке 2000-х? – (Смеется.) А почему нет?! Лучше бы, конечно, конца 80-х – начала 90-х, это чуть ближе по духу, но можно и на таком мероприятии. – Что вас пугает? – Одинокая старость и немощность. – А что пожелаете читателю, слушателю, зрителю? – Хоть и банально, но – здоровья. Доброго самочувствия, здравомыслия и хорошего настроения. И все это хотя бы чуть-чуть сдобрить благоволением небес. – Вы везучий человек? – Конечно. Везение уже одно то, что я родилась, а не сделали аборт. То, что, когда от меня отказались биологические родители, меня приняли в семью Сургановых. И то, что потом со мной случилось и случается, я считаю большой удачей.
Читайте также:
- Самые странные райдеры звезд
- Анита Цой: «Живите полной жизнью, любите и оставайтесь собой!»
- Эмили де Форест — победительница Евровидения 2013 года
- Эдуард Ханок: «Диагноз наших артистов — творческая импотенция»
- Восставшие из 90-х Евгений Осин
Понравилась статья? Вы можете её распечатать, отправить по почте или поделиться с друзьями в соцсетях: